Когда я смотрел фильм "Разрисованная вуаль", снятый по роману Моэма, который будучи английским разведчиком жил в Китае, я хотел узнать, что же за места там сняты. Эти пики нельзя с чем-то перепутать, именно в Яншо фильм и снимали.
Как побывать в центре Евросоюза, но при этом оставаться в России?, Калининград и немного области
Путешественник
Сообщений: Регистрация: 28.10.2012
03.08.2011 18:17:00
Рядом с Зеленоградском находится национальной парк «Куршская коса». При подъезде к парку было большое скопление машин, в том числе брошенных у обочине, оказалось, что въезд в парк Куршская коса платный стоит 250 рублей. Поэтому многие чтобы попасть на пляжи, расположенные на косе , оставляют машину до въезда.
Мы проехались по косе немного. Местами сквозь лес с одной стороны просвечивает море, а с другой пресное озеро.
Прогулялись сквозь сосновый лес
и к морю
и к озеру
в котором можно наблюдать много птиц, которые живут или останавливаются во время перелетов в этих местах. Мы видели только лебедей.
Фазовый переход человечества
Путешественник
Сообщений: Регистрация: 28.10.2012
03.08.2011 17:42:20
На мой взгляд о стабильности и устойчивости можно забыть, как об атрибутах индустриальной цивилизации
Новый мир – мир хаотичный и меняющийся, чтобы в нём себя «хорошо чувствовать» нужно быть мобильным и не только географически или профессионально, но и даже мировозренчески, т.е. уметь оперировать разными «логиками»
Фазовый переход человечества
Путешественник
Сообщений: Регистрация: 28.10.2012
03.08.2011 17:41:57
окончание
Цитата
ПРОЩАЙ, РЫНОК!
Как будет устроен мир после демократии и рынка, — неясно, но всё больше стратегических решений уже принимается на нерыночной основе.
Первый пример — твердое стремление Евросоюза к 2020 году вырабатывать на альтернативной основе 20% энергии. Ведь альтернативная энергетика в основном дотируется. Да, солнечными батареями покрылся весь юг Европы, а Германия преодолела чудовищные перекосы, когда благодаря субсидиям было выгодно освещать солнечную батарею электрической лампочкой. Но всё равно — альтернативная энергетика нерыночна.
Её смысл глубже: вновь объединить Запад общим делом. Ведь после уничтожения советской цивилизации перед ним встал вопрос: "Кто мы и зачем?" Если раньше Запад объединял борцов "за прибыль и свободу против коммунизма" — то кто он после выполнения этой миссии?
Попытки придумать новых объединяющих врагов: нас, Китай, международный терроризм, — провалились. В итоге придумали проблему глобального изменения климата.
И разоблачение множества фальсификаций на эту тему не снижает градус энтузиазма борцов, потому что реальность им не важна: нужно придумать общее дело, которое вновь скрепит Запад, — и ради этого можно массово распространять даже заведомо нерентабельные технологии.
Другой пример — Китай: его руководство еще в начале 2000-х осознало, что при быстром развитии ему не хватит воды, земли и энергии. Попытались притормозить рост, но эта попытка провалилась, да еще и создав угрозу нестабильности. И после проведения Олимпиады-2008 года Китай начал массовую замену технологий новыми, экологическими, — что при китайской структуре цен отнюдь не всегда рентабельно. Тем не менее, у них нет другого выхода, кроме этой антирыночной деятельности.
Наконец, элиты Польши и Прибалтики в свое время поставили задачу создать, по сути, новые народы — и ради этого стали рвать беспримерно выгодные для них экономические отношения с Россией. Стратегическая задача была для них неизмеримо важнее любых коммерческих соображений.
Таким образом, стратегические решения всё чаще принимаются на внерыночной основе. Коммерческая парадигма потихоньку вытесняется и в итоге перестанет быть ключевой.
Кризис среднего класса — частное проявление всеобъемлющего перехода человечества в качественно новое, еще непонятное нам состояние.
Все привычные социальные отношения, от семьи до межгосударственной конкуренции, приспособлены к индустриальным технологиям, — а мы уже 20 лет переходим к технологиям постиндустриальным. И социальные отношения начинают перенастраиваться, приспосабливаясь к новым технологиям. Это касается всего — в том числе и экономики.
На поверхности глобальный кризис проявляется через кризис глобальных монополий: сложился глобальный рынок, на нем образовались монополии и, как и положено, начали загнивать, — но в основе лежит качественно более глубокий процесс. Именно он, а не судороги глобальных монополий, определит будущее.
Фазовый переход человечества
Путешественник
Сообщений: Регистрация: 28.10.2012
03.08.2011 17:41:41
далее
Цитата
ПРОЩАЙ, ДЕМОКРАТИЯ!
В индустриальных технологиях каждый человек был ценностью: из него можно было выжать прибыль. Его нужно было отловить, обуздать, обучить, поставить к станку — и сделать так, чтобы он был ещё и доволен. В разъяснении последнего заключается одна из исторических заслуг нашей цивилизации: она показала, что, если о работнике не заботиться, он заберет завод себе и будет сам организовывать свою жизнь. Из понимания этого выросло общество массового потребления и "благосостояние для всех".
Но постиндустриальные технологии по сравнению с индустриальными сверхпроизводительны. Пока это информационные технологии, — а впереди ещё и биологические. Возможно, даже мы застанем массовое биологическое преобразование человека, что непредсказуемо изменит социальные отношения; — но пока мы живем в мире информационных технологий. Даже они резко повышают продуктивность производства и при имеющемся уровне потребления делают огромные массы людей ненужными с точки зрения производства потребляемых человечеством благ.
Эти "ненужные люди" — средний класс: он много потребляет и сравнительно мало производит.
В рамках рыночной парадигмы развитые страны перешли на корпоративное понимание эффективности: не для всего общества в целом, а лишь для отдельно взятой, вырванной из страны корпорации. Средний класс нужен лишь обществу в целом, но с точки зрения бухгалтерской логики обособленной корпорации он бесполезен и подлежит социальной утилизации — как основная часть населения России в парадигме "экономики трубы". В этом отношении мы находимся в одной лодке с зажиточными американцами и даже европейцами.
Сейчас развитый мир в интеллектуальном отношении стоит перед выбором, от которого его бросает в дрожь. Кажется очевидным, что средний класс должен жить, и жить хорошо, потому что его представители — люди, а значит, нужно их беречь даже без эквивалентной отдачи. Увы: этот естественный путь требует отказа от мысли о том, что человек живёт ради прибыли, что для Запада идеологически невозможно.
Ведь он по историческим меркам только что победил нас, думающих по-другому, только что сделал эту победу и победившую коммерческую парадигму высшей ценностью, — как можно отказаться от собственной победы?
Сама мысль о таком отказе порождает пугающую неопределенность: а какими после него будут мотивы массовой деятельности? Как и почему будет устроено общество?
Да, советская цивилизация прошла по этому пути достаточно далеко, но при всех достижениях ее пример не вдохновляет: она погибла.
Всё это отталкивает мир на проторенный путь реализации корпоративных принципов эффективности: кто слишком много потребляет и слишком мало производит, тот подлежит социальной утилизации.
Это именно средний класс развитых стран: нищие африканцы, медленно умирающие на 1-2 доллара в день, потребляют не так много.
И мы видим идущее с середины 90-х годов обнищание американского среднего класса, которое сейчас ускорилось за счет кризиса. Мы видим медленное, но всё же идущее обнищание среднего класса и в благополучной Европе.
И мы видим вопросы.
Как сделать так, чтобы социально утилизируемые оставались довольны и не устраивали бунтов или хотя бы исходов, укрепляющих конкурентов?
Как помочь занимающимся утилизацией чувствовать себя честными и добрыми людьми, а не палачами?
Есть и системные проблемы. Так, демократия, которая осуществляется от имени и во имя среднего класса, без самого этого класса выродится в информационную диктатуру "нового типа".
А ведь она и без того переживает глубочайший кризис: упрощение коммуникаций превращает стандартные демократические институты в их противоположность.
Смысл формальной, западной демократии заключается в том, что обществом должна управлять наиболее влиятельная в нем сила, — но не только маленькие, но даже и крупные общества из-за упрощения коммуникаций часто оказываются в ситуации, когда наиболее влиятельная в них сила оказывается для них внешней. И строжайшее соблюдение всех демократических формальностей отдает их под внешнее управление, разрушительное хотя бы из-за своей безответственности.
Содержательный смысл демократии — обеспечение максимального учета управляющей системой интересов и, главное, мнений управляемых.
Но, пытаясь технологиями формирования сознания чего-либо добиться от того или иного общества, вы видите: эффективнее всего влиять не на все общество, а на его элиту — на людей, участвующих в принятии и реализации значимых решений или являющихся образцами для подражания.
Второй тип столь же важен для управления, как и первый: притягательность и понятность команды "делай, как я" непревзойденна, несмотря на все достижения логики и высоты духа. Поэтому успешный клоун не менее важен для управления, чем министр, — и последнему остается лишь посочувствовать.
Как только становится ясным, что воздействие на сознание элиты намного рентабельнее, чем воздействие на сознание общества, — она оказывается под концентрированным и хаотическим ударным воздействием технологий формирования сознания.
И ее сознание трансформируется не просто быстрее — она начинает мыслить по-другому, не так, как всё остальное общество. Результат — не просто непонимание, а разрыв общественного сознания.
Если обычно информационный сигнал проходит из социальных низов наверх к элите, и та реагирует на этот сигнал, то сейчас этот сигнал не проходит вовсе, а если и проходит, то воспринимается неадекватно. Это кризис управления — и, соответственно, кризис традиционной, формальной демократии.
И вот, в условиях этого кризиса начинает размываться сам фундамент демократии, средний класс.
Это политическая сторона проблемы его утилизации, — но есть и экономическая сторона.
Если исчезнет средний класс, вместе с ним исчезнет и ключевая часть современного спроса. А рынок без спроса — это уже не рынок. Таким образом, коммерческая парадигма отомрет в любом случае: не по-хорошему, из-за сознательной попытки спасти средний класс, так по-плохому, из-за его стихийного уничтожения.
Мы забыли, что живем в прекрасном, волшебном и удивительном мире. Для восторга и удивления мы просто слишком привыкли к нему, и эта привычка — главное, что мешает нам жить.
Человечество сейчас переживает глубочайшие изменения, подобных которым не было на всем протяжении письменной истории.
Жить в этих изменениях страшно, — но захватывающе интересно. Наше поколение умрет от чего угодно, но не от скуки.
ПРОЩАЙ, ПРИРОДА!
Прежде всего кардинально меняются отношения человечества с природой: мы вошли в сферу действия "закона сохранения рисков".
Это математически не доказанная, но явная эмпирическая закономерность: снижение индивидуальных рисков значимого числа элементов системы не меняет общего риска. Он "возгоняется" с индивидуального на общесистемный уровень, на котором он может разрушить систему.
Мы увидели это на рынке американских деривативов. Они были созданы не для спекуляций, а для страхования рисков, — и риски покупателя первоклассной корпоративной облигации стали на порядок ниже рисков корпорации-эмитента. Сведение индивидуальных рисков почти к нулю загнало общий риск на общесистемный уровень и обрушило систему.
Это же происходит, например, в здравоохранении. Развитый мир уже несколько поколений успешно лечит больных детей. Обреченные на раннюю смерть еще три четверти века лет назад уже более двух поколений живут полноценную долгую жизнь, — подрывая тем самым генотип своих обществ.
Сознательного выхода из этой ловушки нет: мы — люди, и никогда не откажемся от возможности лечить даже чужих детей. Но последствия этого непонятны и, скорее всего, будут наступать стихийно, а значит — разрушительно. Аналогичные процессы развиваются во многих других сферах.
Второе направление переформатирования отношений человека с природой — распространение технологий формирования сознания.
Мы привыкли сводить глобализацию к упрощению коммуникаций, волшебным образом не замечая, как обеспечившие его технологии изменили характер всей человеческой деятельности: наиболее рентабельным из общедоступных видов бизнеса стало прямое формирование сознания.
А "наиболее рентабельный из общедоступных" видов бизнеса — значит наиболее массовый вид деятельности. Мы идем к этому уже 20 лет, и идём быстро. Последствия этой революции непонятны, а может быть, и непознаваемы. Ведь главным объектом воздействия человечества становится сам инструмент его познания, причём воздействие это хаотично.
Колоссально растут обратные связи — и, как выразился один богослов, "кажимости и мнимости победили в борьбе с данностями". В результате мир становится всё менее познаваемым.
Системы управления не приспособлены к массовому применению технологий формирования сознания, но вынуждены их применять как самый эффективный инструмент и, все более напоминая обезьяну с гранатой, делают все более серьезные ошибки. Их эффективность снижается, возникает перманентный кризис управления.
Снижение познаваемости мира снижает значимость науки. Пока человек менял мир, надо было знать о нем максимум, — чтобы не зайти ненароком в какую-нибудь трансформаторную будку. Но теперь человек меняет свое восприятие мира, а это дело намного более субъективное и интуитивное, чем наука.
Результат — наука даже в наиболее развитых странах превращается в социальный уклад, а ее поддержка уже напоминает поддержку государством французских крестьян в 60-70-е годы, когда те поддерживались как культурный, а не коммерческий феномен, как часть национального образа жизни.
Исключений всё меньше.
Снижение потребности в науке снижает потребность и в образовании. Еще недавно оно было инструментом созидания наций и лишь потом подготовки специалистов, — а сейчас оно по всему миру штампует "детей Фурсенко", "квалифицированных потребителей", вырождаясь в инструмент социального контроля, каким оно было до ХХ века.
ПРОЩАЙ, РАЗУМ!
Развитие компьютеров скоро подарит нам полностью биологизированный интерфейс, и мы сможем задавать ему вопросы так же легко, как и друг другу. Доступ к компьютеру станет полностью равным и свободным, — и, поскольку компьютер есть выражение формальной логики, мы станем равны по доступу к ней.
Пока конкуренция между людьми и организациями основана именно на различиях в способности к формальной логике. Когда компьютер сделает нас равными по доступу к ней так же, как Интернет сделал равными по доступу к недостоверной информации, конкуренция будет вытеснена во внелогические формы мышления.
Таких форм две. Первая — творчество.
Человечество пока не умеет воспитывать способности к творчеству так же массово, как оно научилось воспитывать способности к логике. Просто не было потребности, из-за чего вершиной в этой сфере так и остались достижения экспериментальной советской педагогики 60-х-70-х годов.
Возможно, через некоторое время эту проблему удастся решить, — но, пока этого не произошло, конкуренция будет вестись на основе врожденных способностей к творчеству.
Она будет менее социальной и более биологической, чем сейчас: человек, родившийся без способностей, будет иметь меньше возможностей. Каждая цивилизация будет по-своему преодолевать обострившуюся трагедию столкновения бездарных детей элиты и талантливых выходцев из социальных низов. Где-то неспособных будут выкидывать из элиты, где-то наоборот — будут уничтожать таланты, чтобы они не мешали своим ровесникам из элиты. Каждая цивилизация будет давать на этот вызов свой ответ, — и разница между ними резко вырастет.
Оборотная сторона способности к творчеству — психологическая неустойчивость. Чем более творческим является человек, тем менее устойчив он психологически. Граница между коллективом творцов и толпой шизофреников может оказаться подвижной и условной.
Поэтому конкуренция на основе способности к творчеству снизит эффективность управления. Килотонны литературы на эту тему самим своим объёмом доказывают безуспешность попыток в этой сфере.
Но, помимо творчества, есть и другая форма внелогического мышления — мистика. Снижение познаваемости мира, ощущение беспомощности повышают ее притягательность — и потребность в ней растет во всем мире.
Об этом свидетельствует и динамика соответствующих запросов в Интернете, и размножение всяческих сект. В США, например, более миллиона людей везде ходят с рюкзачками. В отличие от наших бывших зэков, этот миллион благополучных американцев в любой момент ждет не ареста, а Судного дня, — и считает недопустимым предстать перед Господом без смены белья.
Военизированные социальные ритуалы, которыми с 50-х годов насаждалась лояльность в ряде корпораций, всё больше уступают место ритуалам мистическим.
Три года назад наиболее передовое в социальном отношении общество мира — США — возглавил первый после Гитлера политик мистического типа, который говорил: "Я не знаю, как буду решать проблемы страны, но точно решу их". Это мистика чистой воды: именно на ней строилась предвыборная кампания Барака Обамы.
Покупал карту в их интернет магазине с доставкой курьером, привезли на второй день после заказа через интернет. Цена в интернет магазине наиболее привлекательна, т.к. за исключение 100 с небольших рублей все остальные деньги оказываются на счету.
Цена звонков. Входящие бесплатно, но если звонят из России, то нужно звонить на новый номер, который является номером эстонского мобильного оператора, т.е. звонок для звонящего получается международным с соответствующей оплатой.
Но мне было удобней сохранить московский мобильный номер. Услуга переадресация бесплатна и достаточно проста. Но в этом случае входящие мне стоили 0,2$ за минуту, что явно дешевле роуминга МТС. Исходящий звонок стоил 0,5$ за минуту.
Пополнять счет можно банковской картой, электронными деньгами, а так же переводить деньги со своего счета МТС, но на практике не проверял, т.к. на поездку вполне хватило изначальных 12$.
Из недостатков можно отметить, что было два раза когда вызов «подвисал», т.е. я его принимал, он тарифицировался, но я не слышал вызывающего. Но кто в этом виноват непонятно.
Месяц по Китаю: от Пекина до Бэйхая и обратно
Путешественник
Сообщений: Регистрация: 28.10.2012
30.07.2011 09:44:43
Цитата
Я созерцаю Мир, получаю от этого удовольствие. И делюсь этим полученным удовольствием с Миром. Вот такой у нас круговорот и крогообмен.
Я тоже придерживаюсь мнения, что Путешествия – это больше созерцание мира, чем, скажем, его исследование. :yes
Как побывать в центре Евросоюза, но при этом оставаться в России?, Калининград и немного области
Путешественник
Сообщений: Регистрация: 28.10.2012
29.07.2011 16:16:10
вышли на центральную набережную
На ней уже современные дома
скульптуры
и много людей на пляже
улочки Зеленоградска-Кранца
Как побывать в центре Евросоюза, но при этом оставаться в России?, Калининград и немного области
Путешественник
Сообщений: Регистрация: 28.10.2012
29.07.2011 16:15:21
Первой остановкой стали пляжи около города Зеленоградск
Был выходной (суббота) и к морю устремилось много народу, подъезды к пляжам уже были заполнены машинами, а где-то даже взымали плату за въезд, что вызывало недовольство людей.
Было солнечно и жарко, но вот вода не была достаточно теплой для комфортного купания, хотя всё равно находились любители.
Посмотрев на море , отправились знакомится с немецкой архитектурой. Зеленоградск, бывший Кранц наименее пострадал от боевых действий времен второй мировой войны, поэтому немецкое влияние в нём чувствуется, более того воссоздается, например, в облике современных многоквартирных домов, конечно, которые строятся сейчас, а не были построены в советскую эпоху.
, отправились знакомится с немецкой архитектурой. Зеленоградск, бывший Кранц наименее пострадал от боевых действий времен второй мировой войны, поэтому немецкое влияние в нём чувствуется, более того воссоздается, например, в облике современных многоквартирных домов, конечно, которые строятся сейчас, а не были построены в советскую эпоху.
