Сложились два присваивающих класса: правящая государственно-корпоративная элита и хронически нищий слой населения, который, получая подачки от элиты, закрепляет на демократических выборах структуру власти. Работнику все это обходится примерно в 70 процентов произведенного продукта (изымаемого через налоги и навязанные услуги). По мере роста производительности труда и сокращения доли работников, занятых в реальном секторе, индекс эксплуатации, возрастает. Государство теряет все социально-позитивные функции, вырождаясь в шайку разбойников, от которой оно когда-то произошло.
6. Революция де Сото. Города-призраки 3-го мира
Вышедшая в 1989 монография экономиста-аналитика Эрнандо де Сото «Иной путь. Невидимая революция в третьем мире» произвела в мире эффект мегатонной бомбы. Автор пересчитал на человеко-часы стоимость бюрократических процедур, требуемых современным буржуазным законодательством для реализации экономической свободы и права частной собственности. Он доказал, что демократический экономический порядок и принципы свободной конкуренции существуют только в «неформальной» экономике, которую в продвинутых развивающихся странах не успел задавить тандем государства и финансового капитала. В рамках легального рынка никакой свободы давно нет.
«Процветание компании в меньшей степени зависит от того, насколько хорошо она работает, и в большей - от издержек, налагаемых на нее законом», - пишет де Сото. «Цена законности» для маленького магазина оказалась равна примерно 500 человеко-дням, для швейной мастерской - около 1000 человеко-дней, а для индивидуального строительство жилья – около 4000 человеко-дней (вдвое выше цены самого жилья). «Демократическая» власть не дает среднему гражданину ни заниматься легальным предпринимательством, ни даже самостоятельно обслуживать свои потребности.
В развитых странах Запада наступление на частные права шло постепенно, и люди в основном смирялись с каждым очередным ограничением свободы и инициативы. В продвинутых развивающихся странах Латинской Америки бюрократические барьеры были возведены в течении жизни одного поколения – и общество воспротивилось. До 40 процентов легального по сути бизнеса ушло в «тень», возник теневой рынок труда и жилья, и наконец – целые теневые муниципалитеты с теневым жильем и теневой инфраструктурой. Де Сото приводит фотографии жилых кварталов Сан-Пауло, не нанесенных ни на одну карту города – поскольку они возведены полностью нелегально. Жизнь этих кварталов связана с государством только через регулярные взятки, которые теневой муниципалитет платит полицейскому начальству за «ненаблюдательность».
Несмотря на нелегальность этих поселений, уровень преступности (в бытовом смысле) тут не выше, чем в легальной части города, локальная полиция работает исправно, а права «теневой» собственности на недвижимость фиксируются в реестрах «теневых» жилищно-эксплуатационных кооперативов (де Сото приводит фотокопии этих документов). Открытые де Сото «города-призраки» - это естественный эксперимент по выявлению избыточных функций государства. Избыточными оказались практически все. Институты самоуправления жителей эффективнее и дешевле государственных институтов. Огромный объем дешевого ширпотреба, произведенного в этих городах-призраках, на предприятиях-призраках, имеет вполне приличное качество и находит спрос даже в развитых странах.
5. Возвращаясь к полковнику Кольту
Вернемся к развитым странам и 3-й волне. Работник 3-й волны не признает гуманитарных аргументов в общественных отношениях. Тут все имеет свой эквивалент, выраженный в числах (например, в рабочих часах или в деньгах). Если человек отдает какие-то реальные ценности, то он или получает за них эквивалентное возмещение, или не получает. В первом случае – все нормально, во втором – его ограбили. Общественное благополучие – это ценность. Хорошо, когда на территории чистота и порядок. Но какова его стоимость?
Работник 3-й волны не испытывает пиетета перед государством. Он рассматривает любую социальную администрацию, как фирму, обслуживающую его потребности и потребности его соседей по территории, за определенную плату. Абстракции вроде идеалов свободы, демократии, равенства и братства его не интересуют, он это не покупает. Он покупает конкретную возможность заниматься своими делами, защиту от конкретных неприятностей и конкретный комфорт пребывания на данной территории. И он хочет знать конкретную цену всего этого в виде твердой сметы. Вот, к примеру, за «шведский стол» ресторан берет 20 евро, и ешь, сколько влезет. Ресторатор посчитал среднюю прожорливость посетителя, и установил цену. Это – честный бизнес. А государство за свой «шведский стол» требует с жителя проценты подоходного налога, и еще включает проценты другого налога в каждую его покупку. Это - нечестный бизнес. Почему за равное обслуживание трудящийся должен платить больше, чем бездельник?
Рассуждения на тему общечеловеческих ценностей работника 3-й волны не впечатляют. Это – абстракция. Зато бездельники, пользующиеся «шведским столом» за его счет - это конкретно. Множество кабальных условий и дорогостоящих формальностей, которые требуется выполнить для открытия частного бизнеса – тоже конкретно. Из-за этих искусственных препятствий дешевые лавки исчезают, и приходится покупать в больших супермаркетах более дорогой, но менее качественный товар – это тоже очень конкретно.
Работник 3-й волны пытается уйти от несоразмерных платежей, а государство в ответ нанимает армию фискалов за 10 миллиардов долларов (бюджет налоговой службы США на 2007 год) и они начинает охотиться за работником, чтобы отнять его трудовые деньги. Тогда работник 3-й волны говорит: «я это не покупаю, убирайтесь с моей земли». Здесь по законам жанра у него в руке должен появится «кольт», служивший пионерам Дикого Запада аргументом в спорах с охотниками за скальпами и торговыми агентами.
«Утописты более или менее тщательно расписывали порядок жизни в счастливом, справедливом обществе. Почти в каждой утопии есть полочки, на которых разложены проблемы: распределение богатств, труд, отдых, отношения полов и семья, воспитание и образование детей, права индивидуума и т.д.» (Кир Булычев «Падчерица эпохи»).
Что означает такая схема для нашего случая? Ясно, что работник 3-й волны воспринимает общество, как множество индивидов, и платную администрацию, которая организует для всех индивидов «шведский стол» социальных услуг с фиксированной ценой доступа. За пределами процесса пользования «шведским столом», он хочет жить так, как считает нужным, без всякого контроля. Его частные сделки касаются только тех, с кем они заключены. Его личные отношения касаются только тех, с кем они поддерживаются. Пока он не нарушил ничьих материальных прав, не посягнул ни на чью личную свободу и не создал никому технической угрозы, он неприкосновенен для администрации.
Классическая утопия рисует интегрированную общину с культурными регламентами для всех сторон жизни, и доминированием единой морали над частными желаниями. В нашем случае все наоборот: община предельно дезинтегрирована и плюралистична, культура понимается лишь как сумма технологий производства и кооперации, а понятие единой морали вообще отсутствует. Вот почему схема названа «трансутопией посткультуры».
Центральным пунктом любой утопии является решение вопроса о собственности. До сих пор трансутопия поддерживала максимальную частную свободу, но здесь придется сделать «левый поворот». Ясно, что продукт труда принадлежит работающему индивиду, но кроме продуктов труда есть еще природные объекты – земли, недра и водоемы. Если значительная часть этих объектов окажется во владении нескольких частных лиц или администрации, это создаст техническую угрозу свободе всех остальных. Объем такого владения в трансутопии должен быть жестко лимитирован тем или иным способом.
Далее, понятно, что в трансутопии существует свобода частного предпринимательства, но возможность монополизации создает техническую угрозу свободе: «Свобода лишь пустой призрак, когда один класс людей может безнаказанно морить голодом другой. Равенство лишь пустой призрак, когда благодаря монополии богатые имеют право жизни и смерти над своими ближними» (Жак Ру, речь на заседании Конвента, 25 июня 1793). Метод совмещения права собственности с запретом на частную монополию известен: передача акций предприятия в управление публичному паевому фонду. Частное лицо сохраняет право на доходы от предприятия, но лишается возможности управлять им. Таким образом, нейтрализуется опасность политического влияния крупного частного капитала.
8. Высшая мера общественной самозащиты.
Есть еще одна опасность для трансутопии: административный эксцесс, т.е. использование социального администрирования для реализации de facto государственной власти. Здесь следует отметить: создание государства или его фактического аналога - это «социальная измена», наиболее тяжкое преступление, возможное в трансутопии.
Любая революция только тогда чего-нибудь стоит, когда может себя защитить. Весь ход новейшей истории показывает, что государственная власть преступна всегда и везде. Сам смысл революции 3-й волны состоит в демонтаже государства. Все социальные услуги в трансутопии реализуются администрацией, имеющей не больше прав и средств, чем это необходимо. Имеется исчерпывающий перечень возможных административных действий. Любое административное действие любых лиц за пределами этого перечня считается социальной изменой, независимо от целей и объективных последствий совершенного. Ко всем без соучастникам (даже если соучастие состояло в недонесении) применяется высшая мера социальной самозащиты – в общих чертах понятно, что это значит.
Для обеспечения таких мер необходим независимый орган контроля с приданной ему силовой структурой. Здесь не нужно изобретать велосипед – такой орган был еще в античных Афинах V века до н.э. Совет 500 (bule) избирался жребием, по 50 человек от каждого из 10 территориальных округов полиса. Совета готовил дела для Народного собрания, контролировал исполнение его решений, ведение всех общественных дел и расходование средств полиса. Совет мог судить должностных лиц и выносить приговоры (эти приговоры имело право изменить или отменить только в Народное собрание). С тех пор никто не придумал более демократичной системы контроля. У жребия есть замечательное свойство: на него невозможно повлиять ни подкупом, ни агитацией.
Понятно, что опасность реставрации государства угрожает трансутопии не только изнутри, но и снаружи. В соответствии с законами утопического жанра, в описании трансутопии должны отражаться вопросы войны и мира. Специфика трансутопической внешней политики в том, что она рассматривает внешнюю угрозу, как разновидность обычной криминальной угрозы со стороны какой-то из иностранных государственных элит (государство по законам трансутопии рассматривается, как форма преступности).
Здесь тоже не надо изобретать велосипед, все уже придумано: «Израильские спецслужбы утверждают, что наиболее эффективными методами борьбы с террором являются «точечные ликвидации» лидеров радикальных исламских группировок, а также наиболее опасных боевиков. В последние годы подобные операции проводятся регулярно. Одна из первых «точечных ликвидаций» была осуществлена 19 июля 1956 года. Тогда взрывом израильской бомбы был ликвидирован полковник Мустафа Хафез - глава египетской разведки в подконтрольном Египту секторе Газы. Возобновились подобные ликвидации в 70-х годах прошлого столетия. Это произошло после того, как в сентябре 1972 года во время 20-й Олимпиады в Мюнхене боевики террористической организации «Черный сентябрь» захватили корпус в Олимпийской деревне, где проживала команда Израиля. Итог — 11 убитых спортсменов и тренеров. Тогда же израильский премьер-министр Голда Меир ввела в действие принцип неотвратимости наказания для террористов: она отдала приказ уничтожить каждого участника этого зверского теракта, сколько бы времени, сил и средств для этого ни потребовалось. Приказ был исполнен - никто из преступников не ушел от наказания». (Институт Ближнего Востока. К.А. Капитонов «Израильская практика «точечных ликвидаций»). В начале XXI века принципы точечных ударов (в т.ч. превентивных) по узловым точкам и фигурам террористических объединений были включены в военные доктрины США, Австралии, России и Индии.
Такой способ ведения войны с целью самозащиты, является наименее разрушительным, наиболее эффективным и самым экономичным из всех возможных, т.е. соответствует трансутопическим принципам прагматики в социальном администриовании.
9. Привлекательность и достижимость трансутопии.
Критики трансутопии могут привести множество аргументов, препятствующих ее полной реализации – и некоторые из этих аргументов будут, видимо, вполне основательны. Да, трансутопия, как и любая утопия, недостижима. Таков закон жанра. Но если утопия становится привлекательной для производящего класса, то она начинает определять вектор революционных социально-политических преобразований. Таковы уроки истории.
Не надо, впрочем, сбрасывать со счетов и то, что практически все элементы социального устройства трансутопии реализованы уже сегодня – в эффективных городах-призраках 3-го мира, в просюмерских ассоциациях развитых стран, в прогрессивных военных доктринах, в антимонопольных актах, в системах негосударственных третейских судов.
Серьезным возражением против возможности даже приблизительной реализации трансутопии может служить сравнительно малая и постоянно снижающаяся доля производящего класса в структуре населения развитых стран. Наличие в группе присваивающих классов не только малочисленной финансово-политической элиты, но и огромной массы нахлебников, существенно отличает революционную ситуацию 3-й волны от аналогичной ситуации 2-й волны (эпохи антифеодальных революций, когда аграрные и мануфактурные работники составляли подавляющее большинство).
Конечно, эту проблему нельзя игнорировать. Но, с другой стороны, в современном мире силовой потенциал группы людей определяется не столько их численностью, сколько сочетанием организованности, технической оснащенности, наличием практических знаний и навыков, инициативности и целеустремленности. По этим признакам класс работников 3-й волны многократно сильнее присваивающих классов.
Фактически, Единственной действительно серьезной проблемой является нежелание браться за решение серьезных проблем. Если с ней удается справиться, то все остальное становится чисто технической задачей, решаемой обычными методами планирования и управления. Такое нежелание может иметь две причины: 1 - субъективно достаточное благополучие значительной части производящего класса 2 -недостаточная привлекательность утопии (трансутопии, в данном случае).
Первую причину успешно устраняют сами присваивающие классы. Элита – своим непрофессионализмом и беспрецедентным наступлением на экономические и личные свободы граждан (особенно усилившимся после кризиса 9/11). Нахлебники – своей жадностью и своей претензией на роль коллективного блюстителя нравов. Об этом свидетельствуют наглые, беспрецедентно агрессивные попытки не только ограбить работника, а еще навязать ему и его детям нормы морали, выгодные присваивающему классу, т.е. воспитать из работника добровольную жертву грабежа и унижения.
Вторую причину следует искать в недостаточной активности прогрессивных литераторов и сценаристов. От них зависит создание понятного образа свободного мира, в котором отсутствует моральный диктат «общественного мнения» и экономический диктат финансово-государственной олигархии. Мода ругать жанр утопии, видимо, не должна рассматриваться, как случайное явление. Эта мода насаждается правящей элитой, чтобы пресечь распространение идей, опасных для ее власти. Методы известны: финансовая и административная поддержка социально-беззубых произведений с одной стороны, финансовое и административное блокирование «не политкорректной» или «лево-экстремистской» художественно - футурологической литературы – с другой стороны.
С другой стороны, ситуация 3-й волны выгодно отличается тем, что средства массовой информации уже не могут полностью контролироваться правящим классом. Сеть интернет, как средство обмена данными, и персональный компьютер, как средство копирования информации, позволяет распространить любое произведение с огромной скоростью и практически вне государственного контроля. Так что дело только в личной воле и гражданской позиции прогрессивных тружеников литературы. Сейчас они имеют редкий шанс создать художественные образы, которые определят развитие цивилизации. «Вперед парни, вы же хотите, чтобы вас помнили!» (Звездный десант)
Миллиарды людей не у дел и не соообразят, куда им выстраиваться. Выстроются в Америку, а ее сольют. Выстроются в Китай, а там война гражданская, с изощренными пытками всех, кто под руку подвернется (а т. б., не будучи встроен в китайскую систему кланово-земляческих отношений).
Даже получив инфо о существовании анклава, люди не смогут ее должным образом оценить. Привыкли ведь мыслить категориями площадей, "больших пространств", великих держав и те де. А тут - маааленький какой-н. городишко, а то и тропический остров с кемпингами. Там какие-то бородатые парни в рваных джинсах. А парни-то миллионеры все, элитные программисты. Низовой уровень постиндустриального мира. И защищает их глобальная сеть, с авианосцами, крылатыми ракетами, разведывательными спутниками и проч.
А главная их защита в том, что они сигнал тревоги на мобилы получили, встали с пледов и сели в постоянно ждущий их самолет. И через полчаса после сигнала остров пустой. Навсегда.
Цитата
Пофиг разборки между государствами-нациями" обозначает следующее:
- Ваши источники дохода не зависят от благополучия территории на к-рой Вы проживаете (т.е. есть возможность безболезненно сменить место дислокации, не потеряв возможности притом заниматься своим делом). - Ваша безопасность не зависит от состояния полиции национал-государства (на чьей территории Вы проживаете)
Следует учитывать, что эти условия _необходимые_, но не _достаточные_. Но если эти условия не соблюдены, то утверждение "пофиг разборки национал-государств" - это лишь благое пожелание, а не реальность.
В качестве примера можно привести территории повышенной комфортности налогооблажения (гонконг, тайвань и т.п.). Где ТНК концентрируют капиталл и интеллектуальные ресурсы под реализацию определенный проектов - создавая своего рода анклава повышенной комфортности (почитайте про Сколково - что-то подобное пытаются замутить и в РФ). А специалисты высокого уровня, высокотехнологичные инвесторы и пр. постиндустриалы - перемещаются по миру из одного такого проекта, в другой, где могут быть востребованы их знания и уменя. И притом, зарабатывают деньги будучи _действительно_ непривязанными к какой-либо отдельной стране.
У меня особое отношение к рекорд-лейблам. Они сейчас значат больше, чем в последние 30 лет. Только я говорю не о ненормально огромных монстрах вроде Warner, EMI, Sony. Им сегодня нечего предложить артисту. Никакой идентификации они ему не дают, они просто помогают ему отгрузить диски в магазины. Я думаю, с ними можно попрощаться. Мне интересны такие компании, как Mute, Domino, Warp, ECM. Принадлежать к их каталогу — значит быть частью арт-группы. Как 1920-е годы, знаете, были группы художников, которые обменивались идеями, разделяли убеждения друг друга, поддерживали друг друга. Хорошо, когда кто-то следит за тем, как продаются твои пластинки, но для меня важнее, что, будучи частью Warp, я становлюсь частью работы, которую они уже сделали, частью коммуны. Мне следовало заключить с ними контракт лет 20 назад.
Да-а-а-а... То ли я стал уже совсем старым идиотом и напрочь отстал от жизни, то ли чего-то как-то все слишком заумно в данной теме... :confused: Пожалуй, лучше пойду читать старое доброе фэнтези про старых добрых драконов, эльфов и гномов... С ними как-то проще будет разобраться.
Сейчас модно рассказывать о том, как стремительно меняют информационные технологии наше общество и нашу жизнь. А вот я, человек живущий в интернете почти с самого его начала, уверен, что все наоборот: это общество диктует новым информационным технологиям путь развития — тот путь, который не меняется в обществе веками.
От нового века и бума технологий мы ждали слишком много. Но фантазии, как обычно, победила реальность и экономика. Яблони на Марсе не зацвели, и Великий всемирный информаторий, каким его видели фантасты, не появился. Вместо этого появился интернет — исполинская куча самого разного мусора, отражающего быт и страстишки человечества. Интернет не чище и не грязнее нашей жизни, он не портит людей и не возвышает, — он просто зеркало. В этой куче валяется и умный учебник, и линялые носки, и школьные шпаргалки, и каляки-маляки, и фотография котенка, и фотка с голыми сиськами, и вообще все, что нужно среднему обычному человеку.
Но интернет не всегда был таким. Давным-давно, когда сидение за компьютером еще считалось отдельной загадочной профессией, интернет наполняла довольно маргинальная категория людей — техническая молодежь. Эта молодежь бывала и остроумной, и занудной, но она была толковой и активной — эти люди очень много выдавали информации. Меньше, чем поглощали, но все равно много. Интернет был окном в новый мир. В этом мире отрицались все привычные законы. Здесь не было цензуры, не было диктатуры телеящика, здесь можно было делать вообще все, что угодно, причем, безнаказанно. И главное — здесь твой голос могли услышать миллионы.
С.С.: Эх, хорошо написано, многие детали верно подмечены, но главные-то (на мой взгляд) выводы не сделаны. На самом деле, интернет все-таки именно меняет мир в том смысле, что меняет структуру социальных отношений между людьми. Но воспользуются этим не романтики вроде Каганова, а новые дельцы от бизнеса вроде Брина и Цукенберга.
На наших глазах идет смена формаций, переход от индустриального (капиталистического) общества к постиндустриальному (информационному). Билеты в класс новых хозяев жизни распределяются согласно степени понимания происходящего и готовности учиться пользоваться новыми возможностями.
До для тех 90%, которые раньше потребляли пиво с чипсами под ТВ, а сейчас потребляют новости в интернете, действительно, мало что изменится. Здесь Каганов прав. Изменения происходят только для тех, кто к ним готов. Для тех, кто создает, а не потребляет.
Швеция это общеевропейская лаборатория социальных экспериментов. Там последовательно отрабатывалась модели западного социализма, сухого закона, эмансипации, сексуальной революции. Причём отрабатывались культурно. Если Россия для Европы это огромный полигон, который не жалко, то Швеция прекрасно оборудованная лаборатория со всеми средствами безопасности. Работают там не атомными взрывами и опылениями с самолётов, а колбочками и пробирочками, в вытяжных шкафах.
С середины нулевых в Швеции создаётся технология политических партий нового типа. Речь идёт о флешмобах как партийных акциях, вербовке членов через сайты, сборе средств через смс и т.д. Всё это в определённой степени присутствует и в молодящихся партиях старого типа, но речь идёт о движении, ОСНОВАННОМ на такого рода действиях.
Насколько я могу судить, в 80-х годах в Европе, и прежде всего в Германии, компьютерные технологии стали интенсивно использоваться в политическом андеграунде. Дело было достаточно безобидным, но организационно и идеологически связанным с германским террористическим подпольем 70-х, которое, опять же по всякого рода косвенным данным, являлось государственной программой, разрабатывающей различные способы невоенного давления на вражеские страны в условиях термоядерного клинча.
В девяностые экстрим был огламурен под приемлемую молодёжную субкультуру «хакерства», а в начале нулевых на её основе стали оформляться легальные, но аполитичные «пиратские» движения, давшие это название последующим интернет-партиям. Речь идёт прежде всего о шведском «Пиратском Бюро», основавшим знаменитый «Pirate Bay» - крупнейший торрент-трекер.
Цитата
Несмотря на шумиху и крикливые анархистские лозунги, пиратские партии насаждаются государством. Им обеспечивается бешеная реклама в СМИ, а казна пополняется из государственных дотаций. Это при том, что полная компьютеризация позволяет таким партиям собирать огромное число плохо учитываемых взносов.
У пиратской партии самая мощная в Швеции молодёжная секция, «молодые пираты» финансируются из госказны. В руководстве партии есть представители шведского истеблишмента, её поддерживают члены королевской семьи.
Пиратское движение имеет разработанную идеологию. На поверхности это довольно аполитичная доктрина, делающая упор на защиту интересов интернет-пользователей. Но на самом деле пираты жёстко привязаны к общеевропейской политической мифологии.
По мнению партийных доктринёров Европы, пиратство это третий этап революционно-освободительного движения.
1 этап, социал-демократический (1890-1960) - борьба за права рабочих, женская эмансипация и отмена цензов.
2 этап, общегражданский (1960-2000) – пацифизм, сексуальная революция, борьба за экологию, создание молодёжной субкультуры.
3 этап, электронный (с 2000 года) – создание гиперинформационного общества, разрушение грани между творчеством и потреблением, глобализация.
Причём по мнению пиратов сейчас близится период ударной волны третьего этапа, вроде 1968-го года.
Именно в таком контексте на Западе и воспринимают Ассанжа. Он на наших глазах превращается в символическую фигуру, вроде Че Гевары, и я не вижу никаких препятствий для развития пиратской идеологии до масштабов коммунистических революций 1917-1949 гг. и уж тем более до бархата 60-70-х.
Слово «пираты» здесь прикрывает другой термин, слишком политизированный и привязанный к прошлому - анархизм. Пираты это анархистские организации 21 века (причём с прямой преемственностью).
Цитата
То же касается конкретных действий в реале. Поскольку госструктуры отличаются большой консервативностью, у них нет фантазии, уже сейчас позволяющей резко модернизировать технику городских выступлений. Оружие демонстрантов 21 века не булыжник, а сотовый телефон. Самый дешёвый современный телефон это высококлассная персональная рация прошлого века. С помощью телефонов можно организовывать внешне автономные действия людей с точностью до секунд, а само такое манипулирование будет производить настолько ошеломляющее действие, что полицейские части окажутся абсолютно неэффективными.
Упрощённо говоря, полицейские могут перегородить дорогу плотной толпе демонстрантов, но ничего не могут сделать людям, идущим друг от друга на некотором расстоянии. 10 000 демонстрантов можно рассредоточить на расстояние 2-4 метров друг от друга, а объединить командами по сотовым телефонам и единой униформой. Например, белыми халатами с жёлтыми квадратами на рукаве. Начало демонстрации совпадает с надеванием халата, а снятие халата означает абсолютное растворение в городском ландшафте. Это 10 секунд. Полицейские просто не будут видеть объект.
Начавшись мирно, подобные хеппенинги тем не менее сразу же создадут устрашающую обстановку в мегаполисах. Когда даже 200 человек что-то скандируют и машут картонными плакатиками – это мышиная возня. Когда 5000 включит 5000 синхронизированных плееров, люди полезут на стены. Даже если это будут 14-летние подростки.
В дальнейшем подобная технология позволит совершать анонимные экспроприации и террор, опять же совершенно не поддающиеся обычному ограничению. Представьте себе, что банк грабит 800 человек, структурированных по 9 уровням – от биомассы до главного диспетчера, а ограбление начинается с того, что помещение заливается гигантской толпой посетителей до степени студня.
Изменится схема людской толпы, возглавляемой небольшим числом подстрекателей. Толпы не будет вообще – её заменят группы пользователей, каждый из которых будет совершать микроскопическое действие, тут же получающее микроскопическое, но вполне реальное поощрение. Проехался в метро в белом халате с Новокузнецкой на Павелецкую в 20.30-20.35 – получай в WOW 1000 gold. Идентифицировал на Павелецкой ники 50 участников акции – получай новый ранг в топовой гильдии. Люди даже не будут понимать, в чём участвуют, да это понимание будет и БЕССМЫСЛЕННЫМ. Колбасу едят, не думая о формулах, по которым она расщепляется в желудке, – это поведение шизофреника.
В этом смысле пиратские партии это детский сад – ретро, начавшееся ещё в утробе матери. Они стараются установить идеологический смысл там, где царствует игра и голое стремление к власти. Безо всяких идеологий. Протестная идеология таких движений это «детская болезнь левизны в анархизме». Предлагаемая сейчас «зоциальдемократия» будет работать только в старых европейских бюрократиях и заранее сузит спектр охвата до пятого поколения никчемушных еврокомсомольцев. К тому же на Западе не понимают степени деструктивности такого рода технологий при неудачном стечении обстоятельств или при злой воле.
Фундаментальные открытия, описания отдельных элементов природы, чем занималась физика, есть неотъемлемая часть индустриальной эпохи, атрибут Анализа. В постиндустриальную эпоху - эпоху Синтеза, таких открытий и не должно быть, потому что новые знания появляются из разных сочетаний форм уже открытого.
Форест Гамп… есть еще фильмы — «Взрыв из прошлого» — там у героя тоже оказались акции и тоже связанные с технологиями.
Мне кажеться, что ситуация напоминает эти годы....60-80-ые… в горизонте 5-7 лет мир на пороге новой технологической революции, именно революции!!! а не новшевств или модернизации как по Медведеву… за последнее время только две отрасли так сильно отставали от всех — что в принципе так и оставались на уровне 19-го века… это медицина и енергетика… первые до сих пор не могут спасти от апендикса (даже в развитых странах) — вторые истользуют ядерный синтез для нагрева воды)))) из которой получат пар — а уже потом электричество))))… сотовый телефон по сравнению с атомной станцией — это полет Гагарина)))… то есть по законам физики чайник все таки должен вскипеть и количество должно перерасти в качество.
При чем тут биржа и активы… горизонт написал выше)))) спекулей прошу не нервничать))… дорожающие активы типа золота--серебра и т.д. — в принципе ничего не стоят)))… и золото и серебро добываются до сих пор!!! карьерным способом!!! — конечно есть и шахты — никто не отрицает — но пока его так много на поверхности и никто даже не стремиться напрягаться что бы во внутрь залезть — значит и там его много)))) — тем более что золото как и спирт — производится практически из всего!!! — но и то и другое — дорого!!! вопрос почему?
Вариант первый и основной — так просто привыкли)))… привыкли к тому что золото это мерило и никакой больше ценности в принципе оно не несет — так же как и деньги.
Вариант второй — это своеобразное развлечение для пипла — человек не может просто жить(((( он должен обладать чем то значимым… олигарх — моделью… модель — олигархом.
А теперь вариант как может быть по другому — знающие и думающие посмеиваясь над остальными — уже давно скупают акции перспективных компаний в области наномедицины и новых энергих… продавая купленное по 600 золото и по 10 серебро… почему нет?.. ведь через 5 лет может случиться так что 1 кг золота пойдет за 1 грамм нанороботов в капсуле))) которые будут у вас внутри убивать раковые клетки… а может быть за доведенный до ума двигатель Стирлинга — вам придется отдать золотом по весу))))
То что прорыв очень близок и будет очень сильным говорят накопленные исследования и уже полученные результаты, не может мир развиваться дальше без взрыва по одной просто причине — слишком близко подошло соседство технологий «костмаса» к вашей лампочке в подъезде)))) которой уже 150 лет))))… вы едете на машине с двигателем принцип которого за 100 лет не изменился — но едете на нем по спутнику!!! — а ваши дети в это время сидят в интернете.
Может быть есть легионеры которые ищут и задумываются над этим? Может быть наши вожди уже определили то что можно купить за рубль — на 10-ть лет? Может быть сейчас тоже есть свой «Эпл» (яблочный бизнес) — в который можно вложиться и обеспечить себе старость а детям молодость?
