Что есть в Греции? Правильно – все! И что же можно сделать такого, что другим будет невозможно, или, хотя бы, очень сложно? Ну, пожалуй, посетить Акрополь, побродить по Плаке, попробовать хориатико («греческий салат»), запив его стаканом рецины, понежиться на пляжах Халкидики – это могут (и делают) ВСЕ. Так, и что остается? Конечно – посещение монашеской републики! Цель определена - Афон! Почему всем это сделать сложно, а зачастую и невозможно? Да потому, что женщин на святую землю не пускают, невзирая на святость, чины и звания. Уже – минус 50% человечества. Не уверен, но сомнительно, чтобы свободный доступ имели мусульмане, католики, протестанты, синтоисты, буддисты и прочие (да и зачем им это? Это ж православная святыня). Для посещения не достаточно греческой (шенгенской) визы – требуется получение «Благословения на паломничество» - своеобразной «афонской визы», которую я понятия не имел, как и где получить. Вариант отправиться в паломничество с паломниками (простите за тавтологию) отпадал – я не являюсь прихожанином конкретного прихода, тем более достойным того, чтобы меня рекомендовали для такого мероприятия. Сразу оговорюсь – ехал не только на Святую гору. Путешествие начиналось в Стамбуле, затем на «Восточном экспрессе» (вернее, куцем огрызке этого грандиозного проекта начала 20-го века ) переезд в Салоники – нашу «базу» в Греции. Оттуда мы уже объехали страну, осмотрели окрестности, часто выпадавшие из поля зрения туристов из-за большей приоритетности других, пускай и более отдаленных объектов, и, конечно же, «взяли свою долю» ласкового греческого солнца на тихом курорте на Халкидики. Второй приход в Салоники обещал быть еще более внушительным – ведь я ДОЛЖЕН был попасть на Афон!
В ожидании «визы» мы с женой обошли по памяти древние храмы Салоников: Св. София, Св. Катерина, Св. Георгий, Св. Димитрий – покровитель города, прогулялись по улицам, которые помнили почти наизусть, прошли под Аркой Галерия. Несмотря на определенные трудности, «афонская виза» была получена. И вот, ранним утром машина увозит нас на восток – к Халкидики. Халкидики – это полуостров в северо-восточной части Греции, в провинции Македония (не путать с «одноименным» государством – греки судятся с мекедонцами из-за названия) состоящий из трех самостоятельных полуостровов-«пальцев». Западный и центральный – Кассандра и Ситония – это курортная зона. Восточный – и есть Афон. Путь от Салоников недолгий, и вот мы уже на пристани городка Урануполи. Это еще «мирская» земля, откуда вдоль побережья курсируют паромы, доставляя в монастыри паломников, монахов, рабочих. Билет на паром для пеших паломников стоит 5,87 евро. Кроме «пешеходов» большие паромы перевозят технику – строительство и реставрация идут непрерывно. Немного истории. Первые монахи появились на Афоне в IV веке, после указа 313 года Константина Великого о даровании права на свободу вероисповедания. Так началась монашеская история - с христиан, терпевших притеснения в Римской империи. К этому периоду относится легенда о посещении Афона дочерью Феодосия Великого. Царевна Плакидия прибыла на Святую Гору в 422 году, но войти в монастырь Ватопед не смогла, услышав запрет от иконы Божьей Матери. Именно после этого отцы Афона издали закон, закрепленный царским указом, запрещающий лицам женского пола доступ на Святую Гору. В 7-ом веке – новый прилив монахов. Христианские монахи приходят из земель, завоеванных мусульманами – Египта, Сирии, Палестины. В 9-ом веке на Афоне появляются славянские иноки: русские, сербы, болгары. Сейчас на Афоне 20 действующих монастырей, 17 из которых – греческие, один – русский (Св. Пантелеймона), один – сербский – Хиландр, и один – болгарский – Зограф. «Принадлежность» монастыря определяется наличием монахов определенной национальности и их количеством – то есть, способностью поддерживать жизнедеятельность монастыря. Так, один из самых значительных монастырей – Иверский – изначально был грузинским. Но, когда монахов там не осталось, греки «забрали» его себе. Монастырь Св. Пантелеймона изначально был сербским, но потом стал русским, в 18-ом веке, из-за ухода русских монахов, снова «смена власти» на греческую, но в результате конфликта между монахами, который закончился … поножовщиной (!) монастырь опустел вовсе, и лишь в середине 18-го века его снова обжили русские монахи. Наша цель – монастырь Святого Пантелеймона. Единственный русский, к тому же Пантелеймон – мой «профессиональный покровитель». Паром плывет вдоль западного берега Афона, последовательно проходя Зограф, Константину, Дохиариу, Ксенофонт. Хочу заметить, что кроме «жилых» монастырей, скитов, келий, на Афоне множество заброшенных – среди зелени леса или на желтых песчаных берегах довольно часто встречаются явно покинутые обители, а то и просто руины. Вслед за паромом непрерывным потоком летят чайки – люди приучили их постоянной кормежкой, и они клянчат печенюшки и дерутся за них над водой. Но что-то умильно-домашнее есть в этом скопище белоснежных птиц, галдящих всю дорогу вдоль бортов. Периодически самые смелые выхватывают «добычу» прямо из рук пассажиров, приводя всех в восторг, не менее шумный, чем устраивают сами птицы.
В монастыри по пути следования сходят небольшие группки пассажиров – монахи, паломники, рабочие, пару раз съезжает какая-нибудь строительная машина. Мы сходим на пристань у Св. Пантелеймона – пятый монастырь от Урануполи. Нас встречают монахи, и, проверив «визы», ведут к монастырю. Но… мой друг тут уже не в первый раз. Поэтому мы уходим от группы, значительно сократив путь. Оказывается, нам уже не нужно проходить какие-то формальности – у нас приглашение от духовника монастыря. Так что сразу – в общежитие. Пантелеймоновский монастырь – самый большой в данный момент на Афоне, и самый богатый. Сказывается поддержка на «государственном уровне». На момент моего визита в монастыре было 69 монахов – ни один другой монастырь такого «штата» не имел! Как пишут греки в путеводителе: «русские появились на Афоне в результате экспансионистской политики России». Ни для кого не секрет – Российская православная церковь планомерно ведет политику «собственной первозначимости». Москва – третий Рим. Ключевые слова – Москва и Рим, а третий – не важно, если не считаться с «первым» - католическим, и вторым – Вселенским Патриархом. Но монашеская республика – самоуправление с жесткими ограничениями. Поэтому синод – представители всех монастырей - руководят Афоном, выбирая главу из своего состава на год. Но… не из всех, а из некоторых, самых «важных», в число коих Пантелеймоновский монастырь не попал. Ну и ладно – мне до этого особого дела нет, политика, она везде политика, пусть и церковная. В общежитии у нас принимают «верительные грамоты» и, пока определяют, где мы будем жить, угощают в трапезной чаем-кофе и лукумом. Готовит чай и кофе монах, который интересуется у каждого, что и КАК он предпочитает – крепкий или нет, с сахаром или без, молоко… ДА, еще предлагали вина и ципуро – виноградной водки. Я решил, что сдабривать первые шаги по Святой Земле не стоит, ограничившись кофе. Потом нас провели в … я не знаю, но это не келья – я ж не монах, хотя выглядело очень похоже: небольшая комната с кроватями довольно аскетичного вида, стол, стул, крючки на стене. Все. На столе – небольная масляная (вроде бы) лампа – электричества на Афоне нет. То есть, оно есть. Вырабатывают его дизель-генераторы, и используется оно строго для определенных нужд. И отключается в 18.00. Время – тоже своеобразный факт «потерянности во времени». На Афоне отсчет времени ведется по византийской системе исчисления. День начинается с восхода солнца и длится до его захода. Поэтому часы … сдвигаются через определенные, небольшие промежутки времени (раз в неделю). Распорядок дня строгий, большую часть времени монахи проводят на службах. Питание – строго вегетарианское, только в большие праздники разрешается рыба. Вот этот то режим – и питание, и постоянные службы, и прочее в уставе – является причиной малочисленности монашеской братии. Попробуй выдержи такое! (на сегодня в монастыре уже 33 монаха, а ведь чуть более двух лет назад, во время моего визита, было 69) Для паломников тоже существуют довольно строгие правила (хотя, конечно, до монашеского устава им далеко). Если вдруг забыл что – повсеместно таблички: это НЕ БЛАГОСЛОВЛЯЕТСЯ. Не запрещается – не благословляется. Очень обидно было узнать, что фото- и видеосъемка на территории ВСЕХ монастырей не благословляется. Конечно, можно поснимать монастыри и снаружи – красиво. Но внутри! Там же фрески, многим из которых несколько сотен лет, а то и тысяча! Но – никак. В храмах темно. Не полумрак – темнота, практически полная. Для осмотра нам зажигали … две лампадки. Рассмотреть в их мягком, теплом свете можно многое – глаза привыкают к такому освещению. А вот снимать – никак. Вспышка будет очень мешать молящимся монахам. А службы шли постоянно и повсеместно. Не знаю, может так всегда, но мы были накануне главного праздника на Афоне – Дня рождения Пресвятой Богородицы.
В общем, начали собственно паломничество с храма Св. Александра Невского в Пантелеймоновском монастыре – и сразу неудачно. Опоздав к началу «экскурсии» (если она была), проводимой вздорного вида стариком в рясе, присоединились в части откровенного «втюхивания» паломникам заказов на чтение. Подробно рассказывая, каким образом чтение Сорокауста поможет каждому в жизни, проводилась явная «рыночная операция» - три месяца – только-то, каждый добавленный квартал – минус столько-то процентов, плюс «ночные» - и круглосуточная защита в течение года … Прям как золотой ключик – у вас в кармане! Пришлось тихо выйти. Не то чтобы грустно – но не этого ждал. Но у нас же «блат»! Мы ж гости самого духовника – второе лицо в монастыре после настоятеля. Посему – через полчаса мы загружаемся в Мицубиси Л-200 под управлением отца Паисия – и вперед. Отец Паисий – здоровый дядька, возит нас по скитам и монастырям, рассказывая попутно историю мест конкретных ( а мы посетили с ним Кариес – столицу Афона, монастыри Ватопед и Ивер – два из трех наиболее значительных, а также скиты Св. Андрея и Илии Пророка) – и Святой Горы Афон в целом. Кроме того, он оказался почитателем Олега Протасова – фигуры многозначащей в греческом футболе, и мы, представители Украины, удостоились особой симпатии. Правда, для меня загадка – где и когда он набрался столько о футболе, если на Афоне с 1978 года? – тут же ни телевизоров, ни даже электричества. В этом мы убедились вечером, по возвращении – в наших спальнях-кельях свет не включался, а единственная лампада не так светила, как служила маяком – относительно нее можно было ориентироваться, где чья кровать. Скит Св. Андрея, находящийся «под патронатом» Пантелеймоновского монастыря, находится в плачевном состоянии – пожар уничтожил практически все, в том числе и огромную в 20000 томов библиотеку, а живущие в нем два монаха не в состоянии привести все в нормальное состояние. Но это запустение имеет свое очарование – красоту тихого, спокойного места, с древними каменными храмом и кельями. И только стоящие на земле колокола вызывают совсем уж жалость – им уже никогда не звонить, и похожи они на аксакалов из «Белого солнца пустыни» - старые, брошенные, не функциональные, «давно сидят»…
Иверский монастырь, несмотря на явные следы запустения (монахов тут не больше, чем в Андреевском ските), произвел совсем другое впечатление. Один из самых старых на Афоне – основан в 10-м веке грузинскими (иверскими) царевичами Иоанном и Георгием, он был захвачен сначала крестоносцами в 13-м веке, а потом практически полностью разорен в 14-м каталанцами. В результате этого опустел, и перешел к грекам. Пара монахов встретила нас радушно (как и везде), провели в храм, по разным помещениям, угостили традиционно чаем-кофе с лукумом (и конечно – ципуро и вино). А потом нас завели в – не знаю, как это точно называется, но в этом месте хранятся чудотворные иконы и мощи святых. Количество мощей – невероятное. Пальцы, руки, ноги, черепа - на всю Россию хватит, еще и на Украину останется! Я, как человек верующий, отношусь к этому серьезно. Но, как минимум, принадлежность к другой конфессии, позволила мне спокойно обойтись без прикладывания ко всем мощам. И пока кое-кто из моих спутников явно искупал грехи, я вышел во двор. Награда – пара снимков. Не благословляется – и ладно. Никто не видел, так что – не грех.
Потом был скит Илии Пророка – он считается «украинским», поэтому монахи-греки (украинцев тут нет уже лет 100) нас встретили особенно радушно. Скит достаточно новый – до 200 лет, по-моему. Большинство отделочных работ в храме закончились лет 120 назад, поэтому выглядит все … с иголочки. Как будто вчера сдали. Монахи (естественно – греки) разрешили нам, как номинальным «хозяевам» (украинский все-таки) снимать все! И через два с лишним года – спасибо им большое. Кроме съемки, задержались из-за гостеприимства – чай, кофе, вино, ципуро, лукум. Расположились на 100-летних лавках на террасе, увитой виноградом, и слушали историю скита, которую тихим, почти напевным голосом, рассказывал монах, а отец Паисий переводил.
Потом – монастырь Ватопед. В Афонской иерархии он и Ивер занимают второе место после Великой Лавры. Огромный, похожий на крепость, почти город. Учитывая значение монастыря накануне праздника монахов было много. В своих черных развевающихся одеяниях и головных уборах, они производили мрачное, но одновременно и возвышенное впечатление. Я даже испугался, когда сначала один, а потом и несколько других монахов, бросились ко мне с традиционным «не благословляется» - я стоял с фотоаппаратом напротив фресок. Так как время шло к вечерне, то нас пригласили отужинать. Настоящая монастырская вечеря в трапезной, которой тысяча лет! Весь ужин больше походил на обряд. Сначала все заходят и занимают места строго согласно «ранжиру». Затем – молитва. И лишь затем – сели. Столы – мама дорогая! Огромные мраморные плиты толщиной 15 см, со следами многих поколений монахов. Вся трапезная расписана фресками, практически от пола и до… нет – включая потолок. На амвон (по-моему, это так называется) взошел монах и начал читать. А остальные, и мы в том числе, - есть. Скудным этот рацион язык не поворачивается назвать – он до скудного очень сильно не дотягивает. Какие-то вареные стручки, морковь, огурцы, перец, на десерт – яблоки (у «высших чинов» - груши). Пить – только сырая вода. Мама! Я понимаю, что им тяжело. Но насколько тяжело – не укладывается в голове. На таком рационе я через день стану каннибалом. Трапеза закончилась также синхронно, как и началась – монах на амвоне перестал читать. Все встали и так же по очереди, без суеты, вышли. Дальше надо было возвращаться в Пантелеймон – вечерняя и ночная служба ждали нашего проводника. Но, так как среди нас были очень рьяные «замаливатели», то они отправились в храм, а мы с другом – за крепостную стену. Расположившись в беседке, я любовался морем, монастырем Св. Троицы вдали и закатом, заодно выкурив чуть ли не первую трубку за день.
По возвращении в Пантелеймон мы сразу же определились, кто пойдет на вечернюю и ночную службу (ваш покорный слуга к таковым не был отнесен), а кто … будет предоставлен самим себе в тихой монастырской ночи. На этот случай мы еще в Карие прикупили монастырского вина. Переход к морю, каких-то пару сотен метров по мощеной дороге, оказался задачей не из легких – полная тьма! Звезды скрыты облаками, накрапывал легкий дождик, булыжники мостовой были скользкими и, при нулевой видимости – очень опасными. Когда я говорю тьма – я ее и имею ввиду. Из источников света в монастыре – только еле светящая фиолетовым лампочка в туалете общежития да пара лампад в кельях монахов, которые по-видимому, молились не в храме, а «на дому». И все. Больше – ничего. Когда мы с трудностями добрались до набережной, то сияющая в нескольких километрах курортная Ситония казалась почти новогодней елкой. Открыв на берегу «Ватопедское красное», мы выпили за мое первое посещение Афона, после чего провели замечательно время под плеск волн и бульканье вина в бутылке. В эту минуту наиболее полно ощутилась оторванность Афона от всего остального мира. Полная тьма, моросящий теплый дождь, плеск морских волн и друзья, которых не столько видишь, сколько ощущаешь. Ну, и конечно же, «ватопедское красное» - для полноты картины.
На утро, в связи с праздником, монахи находились в благодушном настроении, почему и разрешили поснимать – пусть не в самом храме, но на территории монастыря – чем я не преминул воспользоваться. Может, можно было бы и без «благословения» - никто ведь за нами не ходил. Вообще, жизнь монастыря выглядит странно для человека непосвященного. Среди множества разновеликих зданий царит тишина. Периодически проходит один или другой инок – и все. Идут молча, никуда не смотрят. Каждый знает куда и зачем идет – поэтому головой крутить нет необходимости. Но…. Раз нельзя – не нужно нарушать устав. Поэтому, получив «благословение», оторвался по полной. А потом, после торжественной праздничной службы – домой. Возвращение было более спешным, так как времени у людей служилых, с которыми я там был, в обрез. Поэтому возвращались не паромом, а катером. С двумя моторами по 300 л.с.! Перегрузки – как у летчиков. Потом- порт, машина (по дороге еще заехали в Стагиру – родину Аристотеля, посетили небольшой музей великого философа) – и, привет, база Салоники)! Может, мой рассказ покажется кому-то скептическим, или еще каким-то. Не знаю. Никакого скепсиса по отношению к Святой Горе у меня нет. Какой может быть скепсис по отношению к месту моления тысяч людей на протяжении тысячи лет? Ощущения от посещения оказались, хоть и не такими как ожидал, но не менее значительными, глубокими. Это место, где время замерло, где монахи, как на передовой, замаливают грехи всего человечества. Можно быть неверующим, но не признать их труд за подвиг – нельзя.
Вот такой вот у меня получился вояж по святым местам. Можно долго рассказывать и про дороги, своеобразней которых не увидишь – идеальное бетонное шоссе, как зеркало, может внезапно оборваться и без предупреждения смениться глинистой размытой колеей в обрамлении явно непроходимых зарослей, из которых под колеса выскакивает всякая живность (нам даже однажды бросился кабанчик!), про древние стены с многовековой давности росписями, про албанских (в основном) рабочих, строящих и восстанавливающих монастыри, про немногочисленные магазинчики в Карие, в которых (в единственных) можно хоть что-то купить на полуострове, про странного вида технику, которая ездит по Афону со «строительно-уборочными» функциями и по возрасту явно старше меня, про афонскую поговорку: «из все мерседесов тут ездит только гелентваген» (см. выше – дороги). Да мало ли еще про что. Гланое – я посетил, или, точнее, совершил паломничество. И теперь на стене в рамке у меня гордо красуется «афонская виза»! Пусть теперь другие попробуют.
