Думаю, нынче даже ребенку понятно, что, не смотря на богатейшие музейные коллекции в столицах бывших мировых империй, близость культур и европейскую интеграцию, делать в Европе простому русскому человеку, с точки зрения впечатлений, практически нечего. Точнее, конечно, много есть чего, когда не с чем сравнивать.
С другой стороны, адепты изумрудного Будды, которых хлебом не корми, дай съездить в Юго-Восточную Азию, для того чтобы в 273-й раз полежать на одном из 8 000 пляжей на планете, где снимался рекламный клип шоколадок BOUNTY на о. Бали или же в аутентичном автобусе-динозавре набитом туземцами, что банка со шпротами, прикоснуться к величию древних храмов Ангкора в Камбодже, а может и попросту для того, чтобы стать «легендарным золотым фарангом», где-нибудь в притонах Бангкока, понимают обыденность всего происходящего для туземного социума, свою бессмысленность и чужеродность посреди этого калейдоскопа красок, огней, и приторно-радушных улыбок, в итоге больно швыряющих пытливых путников кошельком об алтарь Золотого Тельца.
Так вот, если провести горизонтальную линию слева направо из однообразного общеевропейского дома, например из Копенгагена с его выхолощенным набором ценностей и также провести вертикальную линию снизу вверх из удушливого и отравляющего душу Бангкока, то пересекутся они где-нибудь на бывшей 1/6 части суши, примерно в Якутии. Может быть и не сразу пересекутся, но когда-нибудь.
Как вы сами понимаете, в свете сказанного выше, т.е. таких вот глобальных процессов, я не мог ответить отказом на предложение «прямо сейчас» сгонять в Якутию на недельку по одному деликатному делу.
Даром что я, хоть и не путешественник с большой буквы «П», но «тревожный чемоданчик у меня всегда собран. И вот уже я во Внуково, и вот уже борт Якутских авиалиний, и вот мы летим. Боинг 767-200 штука конечно хорошая, не Ту-154 все ж. Но 6 часов полета хотелось провести в относительном комфорте. Интересуюсь у стюардессы на счет мест в бизнесе. Уходит уточнить, возвращается с бумажным пакетиком на котором написано «5 000 ?». Это при том, что бизнес пустой, а билет до Якутска стоит дороже билета до Нью-Йорка. Они такие милые. За бортом как бы ночь. С левого борта виден закат и солнце, справа - полнолуние. Через несколько часов, пытливым взглядом охотника, замечаю промелькнувшую в проходе тень. Фокусирую внимание и вижу – откормленного, наглого хомяка, по-хозяйски инспектирующего не допитое под креслами. Подзываю стюардессу. А собственно, как бы вы отреагировали, когда вам в 3 часа ночи говорят, что в вашем стерильном кокпите завелись хомяки? Но она, ведомая чувством долга то на четвереньках, то по-пластунски, а-то и вовсе демонстрируя что-то из практики йогов отработала пространство под креслами и таки добыла хомяка. «Я убью тебя, подлая кровожадная тварь!» - говорили глаза милой стюардессы Леночки. Если бы ни якутский мальчик - любитель хомяков, абсорбировавший у себя грызуна – нечто подобное бы и случилось.
Приземляемся в Якутске. Виды бескрайней равнины покрытой лужицами озер оттаявшей вечной мерзлоты гипнотизирует, водные просторы реки Лены завораживают. Если бы якуты обнесли столицу дамбой, прорыли каналы, понастроили кафе-шопов и борделей - там бы было куда круче, чем в гнилом и притворно-раскрепощенном Амстердаме, где даже у разврата есть строгий регламент и этикет.
Посреди аэродрома в Якутске – болото. На выходе из аэропорта, по-первости, тоже создается ощущение, что прибыл на геологическую базу, а не алмазно-золото-нефте-угольную столицу. Вокруг раскосые туземцы. Хожу средь них белой вороной.
Пошел в «VIP-зал». Там можно в ожидании рейса перекусить в кафетерии и посидеть на видавших виды дерматиновых креслах. Через час подали вертолет, Ми-8т. Еще час провел на летном поле, фотографируя следы былого величия Советского Севера – десятки обглоданных остовов транспортных АНов. Потребность в сообщении между населенными пунктами Якутии была столь сильна, что с некоторых машин, полученных тогдашним Аэрофлотом от армии, едва успевали снять хвостовые пулеметные турели. Куда все делось? Впрочем, скоро узнаете куда. Секретов о т.н. золоте КПСС, в прочем, не ждите.
Так вот, ждал я на летном поле из-за того, что тайга горела, и не давали вылета. Но ветер поменялся, и вылет все-таки взлет разрешили. Впереди было еще три часа созерцание «зеленого моря тайги». Наблюдать пролетая сверху – совсем не то же, что проделать тот же путь на машине. Но тем не менее становится не по себе когда ты полтора часа летишь и ни до, ни после ни на горизонте не видишь признаков цивилизации. Хоть дорогу, хоть избушку какую - ничего. Только зеленый ковер, укутавший чуть холмистую равнину. То тут, то там озерца, а кое-где прозрачные реки с геометрически-точно очерченными берегами уходящие вдаль. Летели над лесным пожаром. Жутенькое зрелище. Стало понятно, зачем в моем вертолете топливный бак внутри кабины, а не на подвеске.
Потом стала появляться т.н. цивилизация – грунтовые трассы на просеках с изредка пылящими самосвалами, зубами того самого хищного Золотого Тельца выгрызенные клочки тайги и разрытые экскаваторами карьеры. Собственно, не карьеры, а так, карьеришки. Серьезные горняки называют такое забавным словом «свниорой».
Цивилизации становится все больше и в итоге мы прилетаем в один из местных клондайков – Алдан, центр одноименного улуса. Город из покосившихся старых хибар и складских построек, посреди которого, вставной челюстью возвышается целый квартал, впрочем тоже уже изрядно задрипанных пятиэтажек. Алдан встречает нас заросшим летным полем напротив облупленного здания аэровокзала и диспетчерской, на балконе которого с интересом стоит персонал аэродрома, наблюдающий за прибытием «диковинной железной птицы». На крою поля в густых травах, что твой легендарный бронепоезд на запасном пути, дремлет с дюжину потрепанных Як-40/42 без двигателей и остовов винтокрылых машин.
Алдан, место занимательное. С него началась одна из ярчайших страниц золотодобычи в Якутии. В 30-е годы здесь найти самородки было обычным делом, а золота было ну никак не меньше 3кг на тонну породы. Сейчас результативной для этих мест считается концентрация презренного металла в тысячу раз меньшая. И ничего, трудятся. Да, вот только окружающий субурбан напоминает чем-то маркесовскую деревушку Макондо.
Почерневшие от времени некрашеные деревянные хибары, покосившиеся, с проваливающимися крышами и окруженные щербатым забором, но с блестящей праворульной «японкой» во дворе. Забавно, но в некоторых, попросту аварийных лачугах, стоят новенькие беленькие стеклопакеты. Дороги соответствуют архитектуре. Кое-где ведется бетонное строительство ,но по исполнению оно недотягивает до кизячных домов средней Азии. Все это напоминает анекдот про то, что «дети у вас хорошие, но вот все, что вы делаете руками...». Такое ощущение, что мужикам там в какой-то момент все стало настолько все по-буддистски по фигу (даром, что до Бурятии каких-то 3 часа лету). И если бы не геологи, они бы там, наверное, давно все вымерли из-за своей инертности. Кстати, в шальные годы крушения Союза, когда никто ничего не разведывал, так оно и было и сейчас в республике острейший кадровый голод.
Проезжаю по раздолбанным улицам Алдана, как раз неподалеку от переулка Незаметный, на месте которого находился одноименный ручей, с которого в 1924-м и началась «золотая лихорадка». Кстати, на перекрестке этого переулка с федеральной трассой М56, точнее ее коротким асфальтированным участком, находится единственный в райцентре (да и в районе, пожалуй) ресторан Gans Bier с собственной пивоварней. В прочем пиво там отстойное, равно как и отстоен разливной Килкенни и Гиннес, но альтернатив нет. Вернее есть, но на сорокоградусной жаре они не вдохновляют. Наблюдаю изумительную картину. Вдоль лачуг и хибарок, по обочине образованной щебенкой, размером в полкирпича, на каблучках и в мини-платьях, спотыкаясь, плывут на вечерний променад две дивных дивы. Одна черном, вторая в серебряном. Паноптикум. Хотя, с другой стороны, даже тут женщины остаются женщинами. Какие-нибудь итальянки или, скажем, француженки дух бы уже испустили или упали на дно общества, но наши - кремень. Наших - из пушки не прошибешь. Ну а мне еще оставшиеся 50км пилить по мертвому, свежевыгоревшему лесу. Чувствую себя мистером Фродо на подступах к роковой горе.
Солнечный Дестинэйшн встречает нас улыбкой, и разнообразными местными – оленинкой там, омулем, то-се. Да, и конечно же водкой «Якутия», произведенной в Ярославле. Мне было очень грустно и обидно ,когда один из разносолов оказался жеребятиной. Это мне-то, правнуку легендарного кавалериста! Кстати, было еще и не вкусно. Проведя рекогносцировку, зашел в местный продмаг. На прилавках «Клинское» и «микояновский» сервелат. При этом, не обнаружил ни единого Интернет-кафе. Это вам не камбоджийские джунгли. Да, что инетресно, в отличие от Якутска, туземцев в трудящихся регионах практически не видно. Такой вот зимбабвийский вариант.
Забавно, но в этом самом Дестинэйшене я видел загадочного персонажа – мулата лет двадцати с лишним, пролетарского вида. Вот что он мог там делать и при каких обстоятельствах был зачат – загадка природы. Мутация, наверное, гены…
А на следующий день я не упустил случая посетить местные златые копи. Любопытное зрелище, но, думаю, технологическая цепочка мало кого заинтересует. С интересом наблюдал, во что местные умельцы, кратко охарактеризованные на примере архитектуры выше, превращают БЕЛАЗ за 2 года эксплуатации. Прямо-таки глаза боятся, а руки делают. Покатался по местным свинороям, и действующим и заброшенным. Это не то, что с воздуха - огромные перекопанные за 80 лет промышленным способом пространства.
А в скором времени, сделав намеченное, я снова отправился в Якутск, но теперь уж посуху. Впереди меня ждали полтысячи километров живописных окрестностей.
С другой стороны, адепты изумрудного Будды, которых хлебом не корми, дай съездить в Юго-Восточную Азию, для того чтобы в 273-й раз полежать на одном из 8 000 пляжей на планете, где снимался рекламный клип шоколадок BOUNTY на о. Бали или же в аутентичном автобусе-динозавре набитом туземцами, что банка со шпротами, прикоснуться к величию древних храмов Ангкора в Камбодже, а может и попросту для того, чтобы стать «легендарным золотым фарангом», где-нибудь в притонах Бангкока, понимают обыденность всего происходящего для туземного социума, свою бессмысленность и чужеродность посреди этого калейдоскопа красок, огней, и приторно-радушных улыбок, в итоге больно швыряющих пытливых путников кошельком об алтарь Золотого Тельца.
Так вот, если провести горизонтальную линию слева направо из однообразного общеевропейского дома, например из Копенгагена с его выхолощенным набором ценностей и также провести вертикальную линию снизу вверх из удушливого и отравляющего душу Бангкока, то пересекутся они где-нибудь на бывшей 1/6 части суши, примерно в Якутии. Может быть и не сразу пересекутся, но когда-нибудь.
Как вы сами понимаете, в свете сказанного выше, т.е. таких вот глобальных процессов, я не мог ответить отказом на предложение «прямо сейчас» сгонять в Якутию на недельку по одному деликатному делу.
Даром что я, хоть и не путешественник с большой буквы «П», но «тревожный чемоданчик у меня всегда собран. И вот уже я во Внуково, и вот уже борт Якутских авиалиний, и вот мы летим. Боинг 767-200 штука конечно хорошая, не Ту-154 все ж. Но 6 часов полета хотелось провести в относительном комфорте. Интересуюсь у стюардессы на счет мест в бизнесе. Уходит уточнить, возвращается с бумажным пакетиком на котором написано «5 000 ?». Это при том, что бизнес пустой, а билет до Якутска стоит дороже билета до Нью-Йорка. Они такие милые. За бортом как бы ночь. С левого борта виден закат и солнце, справа - полнолуние. Через несколько часов, пытливым взглядом охотника, замечаю промелькнувшую в проходе тень. Фокусирую внимание и вижу – откормленного, наглого хомяка, по-хозяйски инспектирующего не допитое под креслами. Подзываю стюардессу. А собственно, как бы вы отреагировали, когда вам в 3 часа ночи говорят, что в вашем стерильном кокпите завелись хомяки? Но она, ведомая чувством долга то на четвереньках, то по-пластунски, а-то и вовсе демонстрируя что-то из практики йогов отработала пространство под креслами и таки добыла хомяка. «Я убью тебя, подлая кровожадная тварь!» - говорили глаза милой стюардессы Леночки. Если бы ни якутский мальчик - любитель хомяков, абсорбировавший у себя грызуна – нечто подобное бы и случилось.
Приземляемся в Якутске. Виды бескрайней равнины покрытой лужицами озер оттаявшей вечной мерзлоты гипнотизирует, водные просторы реки Лены завораживают. Если бы якуты обнесли столицу дамбой, прорыли каналы, понастроили кафе-шопов и борделей - там бы было куда круче, чем в гнилом и притворно-раскрепощенном Амстердаме, где даже у разврата есть строгий регламент и этикет.
Посреди аэродрома в Якутске – болото. На выходе из аэропорта, по-первости, тоже создается ощущение, что прибыл на геологическую базу, а не алмазно-золото-нефте-угольную столицу. Вокруг раскосые туземцы. Хожу средь них белой вороной.
Пошел в «VIP-зал». Там можно в ожидании рейса перекусить в кафетерии и посидеть на видавших виды дерматиновых креслах. Через час подали вертолет, Ми-8т. Еще час провел на летном поле, фотографируя следы былого величия Советского Севера – десятки обглоданных остовов транспортных АНов. Потребность в сообщении между населенными пунктами Якутии была столь сильна, что с некоторых машин, полученных тогдашним Аэрофлотом от армии, едва успевали снять хвостовые пулеметные турели. Куда все делось? Впрочем, скоро узнаете куда. Секретов о т.н. золоте КПСС, в прочем, не ждите.
Так вот, ждал я на летном поле из-за того, что тайга горела, и не давали вылета. Но ветер поменялся, и вылет все-таки взлет разрешили. Впереди было еще три часа созерцание «зеленого моря тайги». Наблюдать пролетая сверху – совсем не то же, что проделать тот же путь на машине. Но тем не менее становится не по себе когда ты полтора часа летишь и ни до, ни после ни на горизонте не видишь признаков цивилизации. Хоть дорогу, хоть избушку какую - ничего. Только зеленый ковер, укутавший чуть холмистую равнину. То тут, то там озерца, а кое-где прозрачные реки с геометрически-точно очерченными берегами уходящие вдаль. Летели над лесным пожаром. Жутенькое зрелище. Стало понятно, зачем в моем вертолете топливный бак внутри кабины, а не на подвеске.
Потом стала появляться т.н. цивилизация – грунтовые трассы на просеках с изредка пылящими самосвалами, зубами того самого хищного Золотого Тельца выгрызенные клочки тайги и разрытые экскаваторами карьеры. Собственно, не карьеры, а так, карьеришки. Серьезные горняки называют такое забавным словом «свниорой».
Цивилизации становится все больше и в итоге мы прилетаем в один из местных клондайков – Алдан, центр одноименного улуса. Город из покосившихся старых хибар и складских построек, посреди которого, вставной челюстью возвышается целый квартал, впрочем тоже уже изрядно задрипанных пятиэтажек. Алдан встречает нас заросшим летным полем напротив облупленного здания аэровокзала и диспетчерской, на балконе которого с интересом стоит персонал аэродрома, наблюдающий за прибытием «диковинной железной птицы». На крою поля в густых травах, что твой легендарный бронепоезд на запасном пути, дремлет с дюжину потрепанных Як-40/42 без двигателей и остовов винтокрылых машин.
Алдан, место занимательное. С него началась одна из ярчайших страниц золотодобычи в Якутии. В 30-е годы здесь найти самородки было обычным делом, а золота было ну никак не меньше 3кг на тонну породы. Сейчас результативной для этих мест считается концентрация презренного металла в тысячу раз меньшая. И ничего, трудятся. Да, вот только окружающий субурбан напоминает чем-то маркесовскую деревушку Макондо.
Почерневшие от времени некрашеные деревянные хибары, покосившиеся, с проваливающимися крышами и окруженные щербатым забором, но с блестящей праворульной «японкой» во дворе. Забавно, но в некоторых, попросту аварийных лачугах, стоят новенькие беленькие стеклопакеты. Дороги соответствуют архитектуре. Кое-где ведется бетонное строительство ,но по исполнению оно недотягивает до кизячных домов средней Азии. Все это напоминает анекдот про то, что «дети у вас хорошие, но вот все, что вы делаете руками...». Такое ощущение, что мужикам там в какой-то момент все стало настолько все по-буддистски по фигу (даром, что до Бурятии каких-то 3 часа лету). И если бы не геологи, они бы там, наверное, давно все вымерли из-за своей инертности. Кстати, в шальные годы крушения Союза, когда никто ничего не разведывал, так оно и было и сейчас в республике острейший кадровый голод.
Проезжаю по раздолбанным улицам Алдана, как раз неподалеку от переулка Незаметный, на месте которого находился одноименный ручей, с которого в 1924-м и началась «золотая лихорадка». Кстати, на перекрестке этого переулка с федеральной трассой М56, точнее ее коротким асфальтированным участком, находится единственный в райцентре (да и в районе, пожалуй) ресторан Gans Bier с собственной пивоварней. В прочем пиво там отстойное, равно как и отстоен разливной Килкенни и Гиннес, но альтернатив нет. Вернее есть, но на сорокоградусной жаре они не вдохновляют. Наблюдаю изумительную картину. Вдоль лачуг и хибарок, по обочине образованной щебенкой, размером в полкирпича, на каблучках и в мини-платьях, спотыкаясь, плывут на вечерний променад две дивных дивы. Одна черном, вторая в серебряном. Паноптикум. Хотя, с другой стороны, даже тут женщины остаются женщинами. Какие-нибудь итальянки или, скажем, француженки дух бы уже испустили или упали на дно общества, но наши - кремень. Наших - из пушки не прошибешь. Ну а мне еще оставшиеся 50км пилить по мертвому, свежевыгоревшему лесу. Чувствую себя мистером Фродо на подступах к роковой горе.
Солнечный Дестинэйшн встречает нас улыбкой, и разнообразными местными – оленинкой там, омулем, то-се. Да, и конечно же водкой «Якутия», произведенной в Ярославле. Мне было очень грустно и обидно ,когда один из разносолов оказался жеребятиной. Это мне-то, правнуку легендарного кавалериста! Кстати, было еще и не вкусно. Проведя рекогносцировку, зашел в местный продмаг. На прилавках «Клинское» и «микояновский» сервелат. При этом, не обнаружил ни единого Интернет-кафе. Это вам не камбоджийские джунгли. Да, что инетресно, в отличие от Якутска, туземцев в трудящихся регионах практически не видно. Такой вот зимбабвийский вариант.
Забавно, но в этом самом Дестинэйшене я видел загадочного персонажа – мулата лет двадцати с лишним, пролетарского вида. Вот что он мог там делать и при каких обстоятельствах был зачат – загадка природы. Мутация, наверное, гены…
А на следующий день я не упустил случая посетить местные златые копи. Любопытное зрелище, но, думаю, технологическая цепочка мало кого заинтересует. С интересом наблюдал, во что местные умельцы, кратко охарактеризованные на примере архитектуры выше, превращают БЕЛАЗ за 2 года эксплуатации. Прямо-таки глаза боятся, а руки делают. Покатался по местным свинороям, и действующим и заброшенным. Это не то, что с воздуха - огромные перекопанные за 80 лет промышленным способом пространства.
А в скором времени, сделав намеченное, я снова отправился в Якутск, но теперь уж посуху. Впереди меня ждали полтысячи километров живописных окрестностей.
